08.01-15.01 включительно

Hades ждет своих героев!

В период с 08.01 по 15.01 упрощенный прием персонажей вселенной Hades, а также бонусом идет 500 лучей (забираем самостоятельно в банке со ссылкой на акцию) и два твинка прям на старте!

PERSEPHONE
Hades || Аид

original, art

Краткая информация о персонаже: богиня растительности плодородия, дочь Деметры, супруга Аида и Царица Подземного мира, родная мать Загрея

фандомная биография на английском
[indent] Персефона - богиня растительности. Она была женой Аида и царицей Подземного мира, но уже много лет как покинула мир мертвых. Многие вспоминают её как невероятно добрую женщину. Также она биологическая мать Загрея, хотя об этом факте знали только сам Владыка и Воплощение Ночи.
Дословно неизвестно как Персефоне удалось покинуть царство и где она сейчас, но Никта уверена, что она жива. В ином случае богиня вернулась бы в Дом с помощью Стикс. Аид же после ухода жены запретил упоминать её и закрыл для посещения сад. Поэтому личность матери остается для Загрея загадкой, и какую-либо информацию о ней принцу приходится собирать по крупицам.
[indent] "Мама." Загрей знакомится с родной матерью в сознательном возрасте. Он совершенно не знает о ней. Но это не беда, у них есть всё время мира, что узнать друг друга и стать настоящей семьёй.

Для вдохновения

---

[indent] Жду любви к персонажу, знания игры (хотя бы в общем концепте) и основных моментов греческой мифологии. Очень прошу не молчать и не пропадать. В остальном всё просто и стандартно. От себя обещаю любить родную мать не меньше, чем всё это время любил приёмную.

ПРИМЕР ВАШЕГО ПОСТА

Мир меняется. Жизнь меняется. Люди меняются. Хотя нет, люди остаются точь-в-точь такими же, как были и  тысячу лет назад. Разве что их стало гораздо больше. Ни войны, ни эпидемии, ни природные бедствия, которые щедро сыпали им на головы олимпийские родственники уменьшали их количество лишь временно. Разве что вера человечества изменилась. Теперь смертные предпочитают верить в бога единого и всё, что происходит в мире — его воля. Пантеон богов остался в мифах.
Сам Загрей находил это... закономерным(?) Жизнь ускоряется, свободного времени все меньше и гораздо проще молиться одному богу, чем перемещаться от храма к храму и проводить длительные ритуалы. Тем более, что как только жизнь обрывается — всё проясняется само собой. Кто-то разочарован, кто-то наоборот приходит в восторг, а кто-то уходит в философские рассуждения о существовании разных форм загробной жизни.  Принц усмехается, прокручивая в голове воспоминания. Эта часть жизни [или её отсутствия] Подземного Царства остаётся неизменной как бы далеко от него он не находился.
Стоит отметить, что возможность уходить из Подземного царства и не умирать у Зага появилась относительно недавно — всего-то пару тысяч лет назад. И в этот раз его действительно далеко занесло. Чтобы попасть домой — придётся преодолеть океан. (Или умереть, так даже быстрее и привычней.) И место, где он был последнее десятилетие переживало не самый счастливый период. Люди умирали от голода, погибали на протестах, а большие люди, чиновники, с говорящих стёкол уверяли в скором окончании этого ада. Хоть его это и не касается, но Заг не верит им. Он вдыхает поглубже и замирает, будто бы прислушиваясь к миру. И ничего радостного тот не шепчет. Сосредоточившись он будто бы слышит звон мечей и душераздирающие крики — верный знак надвигающейся большой кровопролитной войны. "Аресу снова не сидится," — мелькает в голове, но почти сразу мысли перескакивают к Смерти. У Танатоса будет ещё больше работы, а значит видеться на поверхности они не смогут. "Стоит вернуться?"

Но это все пространные рассуждения. В городишке, куда завели его Мойры происходило неладное. Не нужно быть гением, чтобы это понять. Всякий раз, когда Загрей появляется на улицах — меньше чем через час он оказывается в полицейском участке, объясняя одно и то же. Нет, не местный. Да, нет документов. Да, пока негде жить. Нет, не цыган. Босиком ходит потому, что так нравится. ("Интересно когда кого-нибудь смутит, что ступни пылают?") Глаз такой с рождения. Весь день бродил в лесу, вышел в город за едой и водой. И ещё масса вопросов по делу и нет. Продержав несколько часов, его всё-таки отпускают. Загрей подозревает, что история будет повторяться, пока он не перезнакомится со всеми служащими. Мелькает мысль, что в следующий раз будет весело умереть прямо за решеткой. Шутка будет что надо, жаль он не увидит как все забегают.

К ночи принц вернулся в лес. Костер умиротворяюще потрескивал, но только Загрей спокойствия не чувствовал. Наоборот, чем дальше, тем более тревожно ему становилось. Материализует охотничье ружье, крепко держит в руках, проверяет патроны. Да, так спокойнее.
Вокруг стоит могильная тишина. Даже ночные звери и птицы затихли, но больше ничего не происходит. Загрей тихо смеётся. Вот же идиот, самое время вернуться в Дом, попить каких-нибудь успокаивающих настоев трав из маминого сада...
А потом появляется запах крови. Тягучий, обволакивающий. Он хорошо знаком принцу — так пахнет он сам залитый кровью, своей или сатиров. Вслед за запахом пришел шум. Хруст веток, шуршание листьев, лай собаки. Вглядываясь во тьму, Загрей видит мечущуюся между деревьев фигуру. "У-у-уби-и-иййца," — голосом Тисифоны зазвучало в голове.
Больных животных убивают, чтобы они не погубили всё стадо. Так объясняла ему Артемида на первой совместной охоте. Убийца считается больным животным? Вот уж действительно тема для длительной полемики. Но пусть этим занимаются сами смертные. Загрей упирает приклад в плечо, закрывает "адский" глаз прицеливаясь...

— Кровь и тьма! — давно он не ругался с таким чувством. Как можно было промахнуться с двух метров? Об этом вообще никому нельзя рассказывать! Потратить тысячи лет на тренировки и так опозориться. Никто не должен узнать об этом. Никогда.
— Я... — голос садиться, как будто мгновенно подхватил простуду. Заг так и стоит с ружьём направленным точно в грудь человеку. В стволе ещё один патрон и казалось бы в чем проблема? Но... как-то неловко что ли. Приговоренных к виселице повторно не вешают, если верёвка обрывалась. —...Загрей. А ты? Вы, — до чего же странное чувство. Бог опускает ружьё, перекладывая его в левую руку. Сжимает и разжимает пальцы правой. Протянуть руку? Это вежливо, дружелюбно. «А выстрел в голову — это приветствие», — Загрей щурится в неверном свете костра. На ухе и шее незнакомца кровь. Но он весь в крови, так что сложно понять задел ли его патрон. Не задалось знакомство. Но с другой стороны, он убивал и ещё будет убивать Мегеру миллиарды раз и это совершенно не мешает им периодично спать «по дружбе».